Мне тогда было четыре года, и я даже не знал, что на свете существует Государство Израиль. А он был — маленький, окруженный врагами, но которые уже боялись его.
45 лет назад страна, где я буду жить, провела одну из самых дерзких спецопераций не только в своей, а, пожалуй, и в мировой истории. «Энтеббе» — никто ничего подобного повторить пока не смог и, даст Бог, не понадобится. Изначально было очевидно: шансов — ноль. 106 заложников за 4 тысячи километров, на территории враждебного государства, в окружении его солдат и террористов. Я пытаюсь поставить себя на место людей, которые принимали решение, и не могу — это были люди другого сорта. Бени Пелед, который командовал тогда ВВС, зашел к министру обороны Шимону Пересу, и тот рассказал ему о своем плане. “Вы хотите захватить только Энтеббе или же всю Уганду?” — поинтересовался он. Перес спросил: в чем разница? В ответ Пелед заявил, что для захвата Энтеббе понадобится 100 бойцов, а для того, чтобы захватить всю Уганду, — 500. Министр обороны ответил, что ограничится Энтеббе, а захватывать всю Уганду нет необходимости. 45 лет назад мир узнал, что такое «длинная рука Израиля». 102 заложника были спасены, трое убиты во время штурма, одну из захваченных евреек застрелили в госпитале угандийцы. Из штурмового отряда погиб только его командир — Йонатан Нетаниягу.
Мир, как обычно, разделился — кто-то осудил, а кто-то поддержал действия Израиля. В одной из военных академий Европы проводили командно-штабную игру с исходными условиями, в точности повторявшими условия «Энтеббе». Эксперты пришли к выводу, что успех невозможен. Слишком далеко, слишком много заложников, слишком много переменных. Но людям, которые летели в Уганду, было наплевать на переменные. Для них была важна только одна максима — не бросать своих, нигде и ни при каких условиях.
В 80-м американцы пытались повторить — операция «Орлиный коготь» закончилась полным провалом.
Сергей АУСЛЕНДЕР
mnenia.zahav.ru