Месть автора Толкового словаря
Имя Владимира Даля знают не только в России. Все, кто изучает русский язык, обязательно знакомятся с его знаменитым Толковым словарём. Даль прославился как талантливый филолог, лексиколог, литератор. Но путь до филологии был долог.
Не все знают, что до того как стать лексикографом, он был врачом, и очень неплохим. Владимир хотел пойти по пути отца Ивана Даля, который был главным врачом Черноморского флота. В эстонском городе Дерпте (ныне Тарту) молодой Даль получил медицинское образование и специализировался как врач-офтальмолог. Между прочим, он был дружен с Пушкиным, давал ему медицинские советы, а после гибели поэта именно Далю предложили сделать вскрытие его тела.
Но прежде чем начать заниматься медициной, Даль несколько лет был моряком. Он окончил Петербургский морской кадетский корпус и был направлен на Черноморский флот, в город Николаев. Молодой мичман служил в 28-м флотском экипаже и плавал на фрегате «Флора» и бриге «Менгрелия». Надо сказать, что флотскую службу Даль не очень любил, он даже страдал морской болезнью. В свободные часы он с удовольствием записывал в тетрадь услышанные им крепкие матросские словечки и целые выражения, пописывал стихи, эпиграммы, водевили, а также бывал в небольшой флотской обсерватории — изучал звездное небо. Нравилось ему и бывать на балах, которые устраивала молодая красавица-жена командующего Черноморским флотом адмирала Алексея Самуиловича Грейга.
* * *
Адмирал Грейг — ещё одно главное лицо в нашем небольшом повествовании. К сожалению, его имя в наше время подзабыто: о нём знают в основном только те, кто интересуется историей флота. А ведь оно стоит в одном ряду со славными именами Ушакова, Нахимова, Корнилова, Сенявина и других выдающихся флотоводцев.
Отец Алексея Грейга Самуил Карлович также был адмиралом русского флота. Выходец из Шотландии, он в молодые годы приехал в Петербург и поступил на флотскую службу. С ним была жена Сарра, тоже из семьи моряков. Она была сестрой знаменитого путешественника, капитана Джеймса Кука. Самуил отлично служил и быстро рос в чинах. В 1775 году он был комендантом Кронштадта. В этом же году у него родился сын Алексей. На крестины к нему прибыла сама императрица Екатерина II и граф Алексей Орлов-Чесменский, в честь которого и назван был новорождённый. Императрица подарила младенцу чин мичмана, и закрепила это специальным Указом.
Самуил Грейг командовал Балтийским флотом, участвовал в Семилетней войне, в русско-шведской и русско-турецкой войнах, был героем знаменитого Чесменского боя. Он внёс много новшеств в строительство и оснащение российского флота того времени. Ему первому вручён основанный Екатериной II орден Св. Георгия 2-й степени.
Алексей, как и его отец, связал свою жизнь с флотом. Юношей он был послан на стажировку в Англию. В 13 лет плавал в эскадре своего отца на линейном корабле «Мстислав» и принимал участие в военных действиях. Затем участвовал в походах в Атлантический и Тихий океаны, ходил в Китай и в Индию и постоянно вёл научные исследования. Вернувшись, стал служить в военном флоте и участвовал в сражениях со шведами, французами, турками. В тридцать лет он был произведен в контр-адмиралы.
В 1816 году уже в звании вице-адмирала он был назначен главным командиром (то есть командующим) Черноморского флота и одновременно генерал-губернатором Николаева и Севастополя. В те годы главная база ЧФ располагалась в Николаеве. Лишь в конце 20 начале 30-х годов она перешла в Севастополь.
После многих сражений Черноморский флот был в плохом состоянии. Предстояла огромная работа по воссозданию его боевой мощи. Новый командир ЧФ начал с ремонта и реконструкции старых кораблей, строительства новых, с возведения современных по тому времени верфей и доков. Для этого нужны были новые знания, и адмирал заставлял офицеров учиться, читать книги. Были открыты курсы для офицеров, штурманское и артиллерийское училища, создана гидрографическая служба. Впервые был создан штаб флота, который планировал и военные операции, и береговое строительство. Адмирал Грейг вникал во все стороны жизни флота. Он был инициатором строительства флотских обсерваторий и морских библиотек в Николаеве и Севастополе, возведения целого ряда административных и жилых зданий, прокладки мощёных улиц и их освещения. Он строго относился к качеству поставок: ведь от хороших материалов зависело и качество, и темпы работ. Порой лично осматривал и браковал поступающие грузы. За 16 лет деятельности Грейга на верфях Николаева было построено 164 новых корабля, несколько из них он проектировал лично. Можно гордиться таким результатом. И что ещё очень важно, он отменил во флоте телесные наказания. В сухопутных войсках они ещё долго сохранялись.
* * *
Однажды в кабинет адмирала вошла прехорошенькая молодая дама. Говорит, что еле добилась у него аудиенции, он всё время занят, а у неё важное дело.
— Какое же? — спросил заинтересованный адмирал.
Она представилась: Юлия Михайловна Сталинская, приехала из Могилёва по поручению отца, у которого своё дело. Он хочет расширить его, стать поставщиком Черноморского флота. Грейг, по-видимому, пропускал мимо ушей её слова, так как не мог отвести глаз от прекрасного лица девушки.
Юлия Михайловна — наш третий главный персонаж. Кто же она, госпожа Сталинская? Всего год назад она была просто Лея или Лейка, как дома её называли. Она и её сестра Белла помогали отцу вести дела в ресторации, которой он владел.
Красота сестёр привлекала посетителей. Отец девушек Мойша Сталинский имел неплохие доходы и мечтал расширить своё дело. С этой целью он решил послать в город Николаев свою дочь Лею, девушку образованную, владеющую несколькими языками, хорошими манерами, активную и напористую по характеру. Но на некоторое время эти планы пришлось отложить. Дело в том, что Лее сделал предложение красвец-капитан поляк Кульчинский, и она уехала с ним в Польшу. Их брак был очень недолгим: Лея отказалась принимать католическое вероисповедание и сбежала от молодого мужа. Только имя своё решила изменить: стала Юлией Михайловной. Так она оказалась в Николаеве, полная стремления выполнить поручение отца.
Уже немолодой сорокапятилетний адмирал Грейг был пленён красотой и обаянием внезапной посетительницы. Он влюбился в неё с первого взгляда. Человеком он был решительным, властным, сохранившим внешнюю привлекательность и, кроме того, абсолютно лишенный предрассудков по поводу национальной принадлежности человека. И уже через несколько дней Юлия поселилась в его доме: сначала как экономка-содержанка, а через короткое время — как жена.
Общество, в котором он жил, было недовольно поступком адмирала. Взять в жёны еврейку, к тому же простолюдинку, человека не своего круга, — такого во флоте ещё не было. И это как нельзя более служило свидетельством высокой порядочности адмирала, его личной смелости, независимости и, конечно, большой любви к своей избраннице, которой не мешали 25 лет разницы в возрасте.
И полилась грязная клевета, доносы на адмирала Грейга. Они доходили до самого царя. Но, высоко оценивая его деятельность, царь не обращал на это внимание, хотя и был недоволен такой странной женитьбой своего любимого флотоводца. Через год Грейг с Юлией повенчались, у них родился первенец, которого в честь отца назвали Алексеем.
Жена Грейга перешла в веру мужа — приняла лютеранство. Но муж никогда не возражал, чтобы она помогала еврейской общине города, поддерживала связь с соплеменниками. Евреи прозвали её «Царица Эсфирь Николаевская». Юлия пригласила приехать в Николаев свою сестру Беллу, которая была замужем за богатым купцом Шлёмой Рафаловичем. Вскоре Шлёма стал одним из лучших поставщиков флота и ведущим строителем кораблей. Самые крупные и мощные суда строились на его верфях. Из 52-х поставщиков Черноморского флота 30 были евреями. Они принимают активное участие в делах и жизни страны. И всё же это время было для евреев очень трудным, особенно для живших на юге России. Царь решил изгнать их из всего Причерноморья. Грейг решительно воспротивился этому. Он докладывал Николаю I, что это сильно подорвёт экономику, скажется на жизни людей и на строительстве флота. Евреи являются основными поставщиками леса, продовольствия, стройматериалов. Город останется без ремесленников и мелких торговцев. Затормозится сооружение кораблей, так как многие верфи в их собственности. Изгнание будет катастрофой для большинства жителей, которым грозит полное обнищание и голод. Благодаря активным действиям Грейга выселение евреев удалось остановить на три года. И это при том, что царь был ярым юдофобом. Во время правления Николая I было принято 600 нормативных актов по еврейскому вопросу, и все они были направлены против евреев и осложняли их существование.
* * *
Желая как-то оживить, разнообразить общественную жизнь города, адмирал и его жена решили организовать в своем доме балы для офицеров флота. Их посещал и мичман Владимир Даль. На балу он попытался ухаживать за женой адмирала, но его тут же поставили на место. И мичман решил отомстить. К этому примешивалась и нелюбовь к евреям, которую он даже не скрывал.
Однажды адмиралу Грейгу, являвшемуся также губернатором и отвечавшему за порядок в городе, доложили, что на некоторых улицах к стенам домов, к заборам были приклеены листки со скверными стишками, порочившими уважаемых людей. Грейг, прочитав их, приказал найти автора и разобраться. Долго искать не пришлось: в полиции знали, кто на флоте занимается «писанием» стихов.
Даль категорически отказывался от авторства. Тогда полицейские произвели обыск в квартире в надежде найти хотя бы черновики. Ничего не нашли и собрались уходить. И тут мать Даля с издёвкой говорит:
— Вы бы ещё сюда заглянули, — и ткнула в ящик комода, полный старой поношенной обуви.
— Ну что ж, заглянем, — сказал полицейский и, порывшись в ящике, достал спрятанные листки, исписанные рукой её сына. Мать была в обмороке. Даль был вынужден признать своё авторство.
Даже полиция назвала эти оскорбительные стишки вредным «пасквилем». В литературном отношении они чрезвычайно слабые, даже примитивные. В них адмирал назван рогоносцем, его жена — жидовкой и уличной девкой, её сестра и мать — торговками. А весь флот он оскорбил, назвав его «…сброд, носящий флотский мундир». Вот несколько строк из этого «произведения»:
Та полька — не полька, а Лейка жидовка,
Сатирик в герольдии знать не служил:
Сестра её, мать — такие торговки,
Подрядами ставят, чем Бог наградил.
В каком-то местечке меня уверяли,
Что Лейку прогнали и высекли там:
Я право же верю, из зависти лгали:
Наш битого мяса не любит и сам.
Конечно, простить такое адмирал Грейг не мог. Мичман Даль был взят под стражу и предан военному суду за сочинение мерзких пасквилей, что недостойно для дворянина и офицера. Председателем суда был вице-адмирал В.Л.Языков. Суд вынес приговор: разжаловать мичмана в матросы на шесть месяцев. Даль обратился к царю с просьбой о смягчении приговора. Тот передал дело в аудиторский департамент, который признал приговор справедливым, но счёл возможным зачесть пребывание под арестом во время суда в течение восьми месяцев, как отбывание срока наказания.
Даля освободили и перевели служить на Балтийский флот. Так как он в молодости проштрафился, его не допустили к службе на кораблях. Два года он прослужил на берегу в Кронштадте, даже стал лейтенантом. Но и здесь ему приходилось сидеть на гауптвахте. Поняв, что флот не может стать делом его жизни, в 1826 году вышел в отставку и уехал учиться в Дерпт. Об этом мы уже говорили в начале нашего рассказа.
* * *
В 1833 году Николай I решил перевести адмирала Грейга из провинции в столицу. Он назначил его членом Государственного совета. Когда Грейг уезжал из Николаева, провожать его вышел весь город. Своим преемником он оставил адмирала Лазарева.
Грэйг был энциклопедически образованным человеком. Кроме профессиональных дисциплин, таких, как мореплавание, кораблестроение, математика, физика, он широко знал астрономию, экономику, химию, медицину, увлекался историей, живописью, музыкой-играл на многих инструментах. Он собрал огромную домашнюю библиотеку.
Адмирала избрали почётным членом Петербургской Академии наук. Он стал также членом общества астрономов в Копенгагене. Полученные знания позволяли глубоко вникать в каждый рассматриваемый вопрос. Именно благодаря Грейгу была построена и открыта в Петербурге знаменитая Пулковская обсерватория.
Петербургская знать редко приходила на приемы, которые устраивал у себя в доме Грейг. Им не нравилось то, что жена у него еврейка. «Жидовские балы» — так называли приемы у Грейга. Но иностранцев это не беспокоило, и многие именитые деятели посещали его. Бывал у него, например, посол Германии в России фон Бисмарк, с которым велись продолжительные беседы.
У Алексея Самуиловича и его жены Юлии родились шестеро детей. Если следовать Галахе, то все они — евреи. Четверо из них — парни, все они, как и отец, служили во флоте. Дальше всех по службе пошёл второй сын, названный в честь деда Самуилом. Он стал героем Севастопольской обороны, был ранен, но вернулся в строй. После Крымской войны дослужился до генерала. Затем работал в министерстве финансов и в течение двух лет был министром финансов России.
Адмирал Грейг умер на 70-м году жизни. Мореплаватели в честь него назвали в Тихом океане остров Грейга, а в Беринговом море — мыс Грейга. В городе Николаеве благодарные жители установили прекрасный памятник своему земляку. К сожалению, его снесли в 1921 году уже в советское время.
* * *
Мы начали свой рассказ с имени Владимира Даля. И этим именем закончим. Где бы ни был этот человек, за ним тащился тяжёлый хвост недостойного проступка, совершённого в юности. О нём напоминали ему на службе в Кронштадте, о нём спрашивали на учёбе в Дерпте, выясняли причины в армии, когда он, будучи медиком участвовал в боях на Балканах и в Средней Азии. После армии он поступил работать в министерство внутренних дел, и здесь его прежде всего спросили о юношеской судимости: пришлось объяснять.
Этот «хвост» тащился за Далем 36 лет. Наконец, в 1859 году, за 13 лет до смерти, когда Даль уже был известным литератором и учёным, по его просьбе, император Александр II снял с него судимость. Но антисемитизм у человека «снять», как судимость, невозможно…
Олег ШУСТЕР
isrageo.com