Автор: Владимир КОЗЛОВСКИЙ
Объявили о закрытии гигантского магазина Rite Aid, находящегося на Восьмой авеню к западу от Таймс-сквера. Последняя возможность безнаказанно его обокрасть представится местной шпане 8 февраля, когда его двери закроются навсегда и будут забиты фанерой.
Скоро возле него поселятся бомжи и наркоманы, придающие в наши дни колорит многим крупнейшим городам Америки, в которых властвуют генпрокуроры, избранные на деньги валютного спекулянта Джорджа Сороса.
В 1970-е и 1980-е я часто бывал у знакомых в этом отрезке Восьмой, который в то время был уставлен затруханными кинотеатрами и другими объектами для взрослых, в том числе смуглыми юными проститутками ценою 40 долларов штука. Когда район к западу от Восьмой держала ирландская мафия, его звали Hell’s Kitchen, но позднее, когда он стал подниматься, риелторы переименовали его в Клинтон (не в честь президента, который промышлял не на Восьмой, а на «Острове педофилов», он же «Остров оргий», у охальника Джеффри Эпштейна).
Это древнее имя микрорайона не пережило его джентрификацию, и риелторы переименовали его обратно в «Адскую кухню». Как объясняет журналист Кайл Смит, много там раньше бывавший, это название придавало району ореол стремности, импонировавший ньюйоркцам, которые гордились своей крутизной.
Rite Aid, открытый круглосуточно, придавал району ощущение безопасности, а сейчас стал жертвой ее отсутствия. Во время погромов, устроенных БЛМ летом 2020 года, его разграбили на 66 тысяч долларов, и он какое-то время стоял заколоченным. Хотя Трампа свергли, власти прогрессивных городов продолжали гнобить полицию и потворствовать шпане. За последние два месяца шоплифтеры, с которыми практически не боролись, обокрали Rite Aid примерно на 200 тысяч, и владеющая им корпорация наконец сочла этот расход обременительным.
Большие города США постепенно лишаются известных торговых точек цепного подчинения. Те, которые пока удержались, запирают все больший ассортимент товаров за плексиглазом, так что вам приходится вызывать продавца с ключом.
Криминал ощипывал магазины и при бывшем манхэттенском генпрокуроре Сайрусе Вэнсе, которого 1 января сменил избранный прогрессивными манхэтенскими обывателями Черный Элвин Брэгг. Я прочел его предвыборную программу и ужаснулся, но голосовавшие за него граждане Багдада на подземке, очевидно, не нашли в ней ничего отталкивающего, поскольку 47-летний Брэгг понес своего соперника-республиканца, ветерана Иракской войны, завоевав больше 83% голосов.
Во время предвыборной кампании Брэгг обещал «обкорнать систему» (очевидно, судебную) и с пониманием отнестись к «мелким кражам от бедности», к которым явно относится шоплифтинг, потому что богатые к нему не склонны. Так Восьмая к западу от Таймс-сквер останется в следующий вторник без круглосуточного мини-универмага. Но зато приобретет новый выводок бомжей и психов.
Я только что получил из прокуратуры обстоятельный пресс-релиз Брэгга с картинками, и мой взгляд сразу остановился на заголовке «Защищаем малый бизнес». Как говорится в этом разделе, «в партнерстве с лидерами малого бизнеса мы запустили во всех районах Манхэттена новый «Альянс манхэттенского малого бизнеса» с целью сокращения шоплифтинга и коммерческих грабежей».
Эта неуклюжая фраза так противоречит официальной предвыборной программе нового генпрокурора, что он либо молниеносно перековался, либо пудрит нам мозги. Какое предположение вернее, мы быстро узнаем.
Я также почерпнул из пресс-релиза, что Брэгг уже отличился на международной арене, причем, как Жириновский, начал с Турции. Об этом повествует раздел, озаглавленный «Защищаем культурное наследие». Я бы лучше озаглавил так сообщение о недавнем свержении манхэттенского памятника Теодору Рузвельту, но меня не спросили.
Оказывается, едва вступив в должность, Брэгг торжественно вернул туркам 28 предметов антиквариата общей стоимостью 4,6 млн. долларов, украденных у американских коллекционеров и во второй раз отнятого у них нью-йоркскими дознавателями. Подзаголовок гласит: «Генпрокурор Брэгг: «28 предметов антиквариата репатриированы турецкому народу».
Дальше сообщается, что 14 предметов изъяты у миллиардера Майкла Стайнхардта, 2 — в ходе ведущегося расследования, и 12 монет изъяты у Арнольда Питера Вайсса. Брэгг официально вернул их на церемонии, проходившей в местном «Турецком доме», о котором я слышу впервые. Зато я живу рядом с «Эстонским домом».
Стайнхардт, который рекомендуется как «один из крупнейших коллекционеров древнего искусства в мире», был объектом многолетнего международного расследования, завершенного в декабре. У объекта конфисковано в общей сложности 180 краденых предметов древности, оценивающихся в совокупности в 70 млн. долларов.
Хуже того, его также наказали пожизненным запретом на собирание древностей. Это уже третья церемония, на которой туркам вернули сокровища Стайнхардта.
«Собиратели — счастливейшие из людей». — сказал немецкий поэт. Стайнхардт, наверное, сейчас один из несчастнейших. Пресс-релиз Брэгга иллюстрируется фотографией самой крутой вещицы, отнятой у миллиардера, — ритоном, то есть церемониальным кубком в виде головы оленя, сделанным примерно в 400 г. до н.э. Ритон выплыл на международном рынке после эпохального ограбления в турецком г. Миласе и не сопровождался документацией. В марте 1993 года Стайнхардт одолжил ритон манхэттенскому музею Метрополитен, где тот и находился, пока прокуратура не получила ордер на его изъятие. Сейчас артефакт оценивается в 3,5 млн. Стайнхардт купил его в 1991 году у галереи Меррин за 2,6 млн.
Вайс — это уважаемый род-айлендский хирург и тоже знатный коллекционер. Он был арестован 3 января 2012 года в отеле «Уолдорф-Астория» на Парк-авеню в связи с данными, что у него находятся две похищенных в Сицилии декадрахмы — самых больших в Древней Греции серебряных монет весом примерно 43 г. Уже 2 июля 2012 года Вайс признал себя виновным в хранении краденого. Он согласился расстаться с 23 редкими монетами, заплатить штраф, провести 70 часов на общественных работах и написать для журнала Американского нумизматического общества статью об опасностях, которыми чревато собирательство монет неизвестного происхождения.
Так прокурор Брэгг попал в мир прекрасного, но, увы, скоро вернулся.