Валерия Дмитриевна Лебедева была красивой темноволосой статной дамой «из бывших». Ее подруга, сотрудница Литературного музея, помогала знаменитому писателю Михаилу Пришвину разбирать архив. Работы навалилось столько, что Клавдия Борисовна перестала справляться. Тогда-то она порекомендовала Валерию.
16 января 1939 года Валерия пришла впервые в московскую квартиру писателя в Лаврушинском переулке. Хозяин встретил гостью довольно холодно. Пришвину было чуть за шестьдесят, но он был физически крепок и моложав.
В 1937 году правительство выделило ему огромную, по тогдашним меркам, квартиру, а его жена Ефросинья Павловна, осталась в Загорске, в доме, который Михаил Михайлович купил на свои первые гонорары.
Для Пришвина это было воистину счастливым событием. С Ефросиньей они прожили тридцать семь лет, но с самого начала отношения не заладились. Ругались они так, что доходило до рукоприкладства. Пришвин записывал в своем дневнике: «получил в грудь ржаной лепешкой». Сын Лев, глядя на него и мать, говорил: «Это ад». Удивляться тут было нечего. Пришвин женился на простой крестьянке, подавшейся от побоев пьяницы-мужа в город и нанявшейся к нему в прислуги. На ее руках был ребенок, а взгляд был настолько печален, что Пришвин просто ее пожалел.
Этой женитьбе предшествовала отчаянная влюбленность в прелестную петербургскую барышню Варвару Измалкову — они познакомились за границей во время учебы. Варя была студенткой исторического факультета Сорбонны. Трехнедельный роман закончился расставанием молодых людей. В своих дневниках Пришвин неоднократно возвращается к этому неудавшемуся роману, считая, что эта любовь к Измалковой, закончившаяся быстрым разрывом, стала источником его писательского таланта. Через десять лет, будучи уже женатым человеком, Пришвин послал Варваре свое первое собрание сочинений с трогательным посвящением: все эти годы писатель жил памятью о своей первой любви.
К Варе писатель относился как к Прекрасной даме, а вот из жены иконы не делал. Ефросинья Павловна была красива и предсказуема, и ему было с ней просто: она содержала дом в образцовом порядке, рожала детей, и до поры до времени было все нормально. То, что у нее вздорный и крутой нрав, выяснилось позже. Крестьянка пообвыклась в роли барыни и начала изводить своего нерешительного и мягкотелого мужа. Расстаться с ней Пришвин не мог: признание пришло к нему поздно, работа ради хлеба насущного отнимала много времени и сил, дети были маленькими. Чувствительный и очень ранимый Пришвин стал все чаще избегать общества Ефросиньи Павловны.
Он стал много путешествовать по России, восторгаясь величием и неповторимостью природы. В это же время он много работал, пытаясь убежать от своего катастрофического одиночества и непонимания со стороны близких людей. Он винил в своем одиночестве только себя, корил за излишнюю спешку и неумение узнать душу другого человека.
А что касается любви, то роман у него все-таки был. Девушку звали Софья Ефимова. Она была существом легкомысленным и очаровательным, барышня вскружила голову Михаилу Михайловичу еще до революции, когда он был подающим надежды молодым литератором. Говорили, что Софья спасла ему жизнь: в 1918 году большевики арестовали сотрудничавшего с оппозиционной газетой Пришвина и вполне могли поставить к стенке…
Кокетливая Сонечка носила ему передачи, в тюрьме ей удалось поладить с каким-то комиссаром, и тот сделал так, что Пришвина выпустили. Вскоре Пришвин потерял Сонечку из виду: она осталась в Петрограде, а он уехал под Елец, в недавно отстроенную усадебку.
Они столкнулись только в 1927 году. Софья была разведена, воспитывала сына. Смертельно уставший от придирок жены, еще не ставший классиком, но уже добившийся прочного литературного положения, Пришвин рассчитывал на необременительный, радующий сердце роман.
Роман, однако, получился вялым, развивался он преимущественно в письмах. Михаил Михайлович ласково называл Софью козочкой, а потом все заглохло. Немолодой уже Пришвин, живущий с семьей в Загорске, то и дело мотающийся в Москву ради переговоров с издателями и беготни по журналам, плохо подходил на роль героя-любовника. На том и расстались.
Так что к шестидесяти годам Михаил Михайлович жил один в большой, с дворцовой роскошью обставленной квартире и не жаловал предприимчивых дамочек с замысловатыми маневрами по его окольцеванию.
Валерия Дмитриевна совершено ему не понравилась, и это было взаимно.
Впереди была большая работа. Валерия держалась отстраненно и скромно. Она привыкла скрывать информацию о себе. Во всех анкетах она писала, что ее отец погиб на войне, но в этом не было ни слова правды. Отец Валерии, Дмитрий Лиорко, носил погоны подполковника жандармерии — стань об этом известно, его дочь могла бы забыть о приличной работе.
Валерия Дмитриевна отбыла трехлетнюю ссылку, и теперь за ней снова охотился НКВД: судя по всему, ее могли посадить еще раз. Она ускользала от чекистов, меняя службы и адреса, прячась у знакомых.
Ее личная жизнь не сложилась: человека, которого она любила, расстреляли по политическому делу. От первого мужа, известного ученого, профессора Вознесенского, она ушла. За второго, бывшего однокурсника, влюбленного в нее до безумия, вышла замуж от безнадежности и жила с ним без любви. Они со вторым мужем были вместе больше десяти лет, их осудили по одному и тому же делу, вместе отправили в ссылку и вместе освободили. За эти годы окончательно перегорело то, что когда-то их сближало. Скучный, обстоятельный, готовый на все ради нее и абсолютно чужой, он вызывал лишь тоску, смешанную с неловкостью.
К моменту встречи с писателем Пришвиным ей было 40, она была в разводе, жила в коммуналке и ухаживала за больной матерью. Работа над дневниками писателя открывала Валерии Дмитриевне все новые грани личности Пришвина. Переводя его мысли в машинописный текст, женщина все больше убеждалась в незаурядности своего работодателя. Тонкая чувственность и бесконечное одиночество писателя нашли отклик в сердце его секретаря, а вместе с познанием его мыслей пришло понимание родственности их душ.
Михаил Михайлович через две недели уже не представлял, как он раньше справлялся без Валерии. Теперь он ждал ее прихода, как ребенок ждет подарка на Рождество. Он помолодел, а в его глазах зажегся юношеский блеск.
Видя в Пришвине такие перемены, домработница Аксюша, приходившаяся дальней родственницей жены Пришвина, срочно послала Ефросинье телеграмму: Михаил Михайлович увлечен новой помощницей. Ефросинья Павловна хорошо знала своего мужа и посмеялась: она понимала, что ни к чему серьезному это не приведет. Природного ума ей было не занимать.
Но она решила все же проверить на месте. В Загорске она собрала вещи, закрыла ставни на замок, заперла дом, погрузилась в поезд и к вечеру была в Москве. За несколько дней до приезда она отправила Пришвину письмо о том, что приедет в Москву лечиться и попросила, чтобы помощницы в доме не было. Отдавать московские хоромы и разводиться Ефросинья не хотела: то ли дело — жена писателя-орденоносца, при муже и четырехкомнатной квартире, с мужниными писательскими гонорарами.
Война была выиграна легко, без шума и крови. Ефросинья приготовилась зимовать в Москве. Разложив по шкафам свои вещи, она собиралась присматривать за мужем. Пришвин впал в глубокую депрессию.
Валерия все поняла и занялась своими учительскими делами, за которые платили копейки. Михаил Михайлович стал искать встречи с ней, пока Ефросинья царствовала в отвоеванной квартире.
Они с Валерией встречались и пили кофе в кофейне на Якиманке, ели киевские котлеты в ресторанчике около Курского вокзала. Пришвина узнавали, но на них оглядывались и те, кто его не знал, уж очень странной была эта пара: красивая стройная цветущая женщина, а рядом с ней сухонький седовласый мужчина в круглых очках. Кто они — отец и дочь? Неужели бывают такие странные романы?
Командировочные смотрели на них во все глаза, и тогда спасали Нескучный сад, такси и Третьяковская галерея. Так прошла зима, а весной Ефросинью потянуло в Загорск… Надо было готовиться к лету: копать и сеять. Пришвин отвез жену на вокзал. На следующий день в Лаврушинском появилась Валерия с чемоданчиком. Аксюша тут же доложила хозяйке об этом, и Ефросинья поняла, что ее ждет развод.
Развод Михаила Пришвина стал одной из самых обсуждаемых проблем в Москве: о том, что писатель женится на женщине, которая моложе его на 27 лет, говорили решительно все. Жена и дети начали войну на уничтожение.
В том далеком тревожном, нервном 1940 году мягкому и мнительному Пришвину ничего не оставалось делать, как бороться за свое счастье. Он отправился к секретарю Союза писателей Владимиру Петровичу Ставскому на прием вместе с Валерией Дмириеевной.
Ефросинья жаловалась в Союз писателей и категорически не соглашалась на развод. Ради возможности расторгнуть брак пришлось Пришвину пожертвовать своей квартирой. Только в обмен на переоформление жилья на нее Ефросинья Павловна согласилась дать свободу Михаилу Михайловичу.
У любовных историй редко бывает хороший финал. Но у Михаила Михайловича и Валерии Дмитриевны все оказалось иначе — судьба дала им то, чем обделила обоих в молодости.
Они поселились в подмосковном Дунино. Валерия всем сердцем полюбила их маленький рай, где можно было жить на свой лад и принимать гостей.
Полупоходный быт, старые, наспех свезенные вещи, деревянный дом с печным отоплением, собаки и любимый муж, с которым она прожила до самой его смерти.
Супруги вместе написали книгу «Мы с тобой. Дневники любви». В этой книге были очень подробно описаны их чувства, их взгляды. И, конечно, взаимная любовь.
Они наслаждались своим поздним счастьем, своей любовью, общностью взглядов на события. «Хрустальные годы», — как назвал их Пришвин. Им было отведено пятнадцать лет.
Михаил Пришвин умер 16 января 1954 года (в день знакомства с Валерией Дмитриевной) на 81 году жизни от онкологического заболевания. После смерти Пришвина Валерия Дмитриевна работала с его архивами, написала о нем несколько книг, многие годы возглавляла музей Пришвина.
dzen.ru