Многие пациенты жалуются на долгое ожидание очередей к ортопедам, эндокринологам, гастроэнтерологам и другим узким специалистам. Однако значительную часть вопросов может решить семейный врач. Так с какими проблемами к нему можно и нужно обращаться? Отвечает специалист.
Многие репатрианты пытаются понять израильскую систему здравоохранения и немного теряются. В каких случаях обращаться в свою поликлинику, а когда — сразу в приемный покой? Как попасть на прием к врачу-специалисту, и нужно ли направление от семейного врача? И чем вообще занимается семейный врач? Правда ли, что они только «выписывают направления и советуют, к какому врачу обратиться дальше»? Ответить на эти вопросв мы попросили врача из Ашдода, доктора медицины Инну Розмарин.
Доктор Инна Розмарин репатриировалась в Израиль в 1993 году. До переезда с отличием окончила Хабаровский мединститут, работала в больницах и поликлиниках, преподавала госпитальную терапию в Карагандинском мединституте и занималась научной деятельностью в Московской медицинской академии (в прошлом — 1-й Московский мединститут). После репатриации решила вернуться в лечебную медицину. Первое время работала спортивным врачом в федерации футбола Израиля, а с 2001 года — практикующий семейный врач.
— Доктор, многие спрашивают: а кто такой семейный врач в Израиле? Это терапевт?
— Хочу сказать, что терапия — важнейшая часть медицины. В Израиле очень много высококлассных узких специалистов — кардиологи, гастроэнтерологи и др. И каждый из них может сказать: «Этот случай — не мой». А терапевт такого сказать не может. Не дело, если врач «зависает», как компьютер, когда все анализы в норме, а больному плохо. Пусть не всегда точный диагноз, но хотя бы направление терапевт определить обязан. Но главное отличие семейного врача от терапевта — ведь терапевты работают и в клиниках, — в том, что семейный врач отвечает за здоровье пациента не только тогда, когда тот болеет. Каждый семейный врач обязан быть терапевтом, но не каждый терапевт может быть семейным врачом.
У меня есть железное правило, соблюдение которого обязательно для моих пациентов. Кому оно не подходит, выбирает другого врача. Каждого пациента я должна видеть минимум раз в году. Он просто должен прийти ко мне и поздороваться. Тогда у меня будет возможность посмотреть на него, задать несколько вопросов о его самочувствии, проверить по компьютеру, не было ли каких-то медицинских проблем. Проверить, какие и когда у него были плановые обследования и какие надо сделать. Я даже знаю, какие у людей отношения в семье, как они питаются, где работают — потому что и это важно для сохранения семейного здоровья во всех смыслах этого слова. Например, человеку с язвой я могу порекомендовать сменить работу, где приходится трудиться по ночам, потому что это ухудшает течение заболевания.
— Какие болезни сегодня может вести семейный врач? Гипертонию, диабет может? Или это касается только кардиологов и эндокринологов?
— Когда ко мне приходит пациент, я смотрю, что могу сделать для него сама. Например, я могу стабилизировать его давление, назначить обследования и провести диагностику. В каких случаях я отправлю больного к специалисту? Если у меня не получается стабилизировать его состояние, а такое случается. Или когда необходимо назначить лекарство, рецепт на которое имеет право выписать только узкопрофильный специалист. Это касается и диабета, и астмы, и кардиологии, и многих других болезней. Но наблюдать и лечить моего пациента должна я.
— Сегодня в мире существуют две системы подхода к пациентам: американская и европейская. Расскажите, что это за системы? Чем они отличаются и по какой из них работают в Израиле?
— Говоря простым языком, европейская система идет от общего к частному — от пациента к проявлению болезни, ее симптомам. Она рассматривает состояние человека в целом. Американская же система вводит алгоритмы в медицину вплоть до мельчайших деталей. Условно говоря, пациенту предлагаются вопросы, на которые есть только два варианта ответа — да или нет. Вплоть до того, что там приходят к мнению, что медицина будущего сможет обходиться без врача. По крайней мере, на первом этапе. То есть пациент на компьютере отмечает свои жалобы из заданного списка. Когда он говорит «да», появляется новая табличка с уточнениями. Например, голова болит? «Да». Появляются вопросы: постоянно или приступами? Днем или ночью? И на каждое «да» — новые уточняющие вопросы. В итоге компьютер рекомендует определенные анализы, а по их итогам ставит диагноз и назначает лечение. Подчеркну, это не то, что сейчас происходит. Но принцип близок — человеку делают все анализы и обследования и на их основании с помощью современных систем назначают лечение и ставят диагноз. Это могло бы работать хорошо, если бы все болезни протекали стандартно. Но есть огромное количество случаев атипичного течения всевозможных болезней. И тогда компьютер просто зависнет и не сможет назначить лечение. Или назначит неправильное. Или то же произойдет с врачом, который основывается только на компьютерных программах и стандартных обследованиях и анализах. Идеальным решением является сочетание двух школ. Потому что у каждой есть свои плюсы и минусы. Минус американской — что такая алгоритмизация отучает врача думать, а минус европейской в том, что можно что-то пропустить, не спросить, не проверить, и как следствие диагностика и лечение могут быть затруднены.
У нас в Израиле превалирует американская система, так у нас учат в университетах. Хорошо ли это? Вопрос остается открытым.
— Как вы справляетесь с конкуренцией в виде «доктора Google»? Наши люди и так всегда любили самолечение, а теперь им в этом помогает всемирная паутина.
— Я с ним не конкурирую. Мои пациенты знают, что по всем вопросам они могут прийти ко мне и не искать ответы в Интернете. Так легко найти у себя несуществующие тяжелые болезни и получить скорее депрессию, чем помощь, а мне потом приходится объяснять, почему все не так, как они прочитали, и выводить их из депрессии, в которую они сами себя и вогнали.
— По вашему опыту, легко ли новым репатриантам разобраться и привыкнуть к израильской медицинской системе?
— Я не вижу, чтобы была какая-то проблема. Это моя задача — направлять их куда нужно: на консультации, анализы, госпитализацию. Им надо только решить вопрос перевода, но это уже из другой области.
— Есть расхожее мнение, что израильская медицина вытащит вас с того света, если вы в тяжелом состоянии, но пока все не так страшно, особенно с вами возиться никто не будет.
— Израильская медицина сегодня — одна из лучших в мире. При всем том, что пациенты многим недовольны, жалуются, долго ждут в очередях, встречаются с не очень профессиональным подходом некоторых врачей — всякое бывает, — но та же американская страховая медицина намного хуже израильской. В отличие от частной, конечно. Сравниться с израильской страховой медициной может разве что немецкая. Во всех других странах ситуация хуже.
А по поводу «возиться» — тут очень много зависит от самого человека. Если вы пришли к врачу и видите, что вам не уделяется должного внимания, так проголосуйте ногами — развернитесь и уйдите. Найдите другого врача. Это ваше здоровье. А если сам человек не обращает внимания на свое здоровье, почему он этого ждет от других? Так что сегодняшняя израильская медицина, несмотря на все ее проблемы и недостатки, находится на высоком уровне и может многое. Но многое зависит и от пациента. Ведь вести здоровый образ жизни сегодня, в эпоху стрессов, гиподинамии, не слишком хорошей воды и фаст-фуда, непросто. Надо прикладывать усилия, время, да и что греха таить, деньги. Но выигрыш в здоровье того стоит. И получить его можно совместными усилиями пациента и семейного врача, которому он доверяет.
vesty.co.il